П Р О Л О Г
         Грозовые годы
         Война - войне

Капитал, его препохабие...

        Восьмидесятые годы XIX века. Как и во многих местах России, в Екатеринославе бурными темпами развивается крупное капиталистическое производство, главным образом металлургическое. И если прежде, в течение всей предшествующей столетнем истории Екатеринослава, строительство велось исключительно на правом берегу Днепра, то теперь здесь тесно становилось предприятиям.
        Тогда-то предприниматели и обратили свои алчные взоры на левый берег, где вдоль линии железной дороги строились заводы.
        В своем труде «Развитие капитализма в России» В.И.Ленин писал: «...в Нижнеднепровске, под Екатеринославом, на пустынной песчаной местности, где ныне ряд заводов, образовалось новое поселение в 6000 душ»1.
        Среди этих заводов одним из первых был вагонный, именовавшийся «Франко-русскими мастерскими». Эти мастерские и положили начало нынешнему заводу имени Карла Либкиехта. Основан завод был в 1895 году французскими капиталистами под вывеской франко-русского акционерного общества и занимал территорию, на которой сейчас находится завод металлоизделий.
        Промышленный подъем в России в 1895-1899 годах был связан с развитием железнодорожного строительства. Всё больше требовалось паровозов, вагонов, рельсов. Поэтому основной продукцией завода были пассажирские, грузовые и трамвайные вагоны. В месяц изготовлялось в среднем 150 вагонов.
        Условия труда были крайне тяжелыми. Рабочий день длился 12-14 часов. Цехи завода были оснащены устаревшим, малопроизводительным оборудованием, но даже и его недоставало. Хозяева не желали тратиться на технику, имея за воротами дешевую рабочую силу. У заводских ворот постоянно толпилось множество людей, жаждущих получить работу.
        В условиях жесточайшей эксплуатации рабочие завода всё яснее начали понимать необходимость борьбы. Рост их сплоченности и организованности происходил под активным воздействием социал-демократического движения. Огромную роль в развитии этого движения сыграл ученик В.И.Ленина, питерский рабочий Иван Васильевич Бабушкин, высланный весной 1897 года в Екатеринослав под «гласный надзор» поли­ции. Несколько раньше сюда прибыл по совету В.И.Ленина участник ленинского самарского кружка И.X.Лалаянц. Вместе с ним и другими ленинцами И.В.Бабушкин объединил разрозненные социал-демократические кружки в единую марксистскую организацию города. Так в декабре 1897 года был создан екатеринославский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».
        «Союз борьбы» распространил свою деятельность на все крупнейшие предприятия, в том числе и на «Франко-русские мастерские». Здесь часто стали появляться отпечатанные на гектографе нелегальные листовки. В них говорилось о тяжелом положении рабочих, о произволе хозяев, звучал призыв к борьбе за демократические права, против царизма и буржуазии. Листовки эти обычно писали И.В.Бабушкин и его товарищи по организации, они же и распространяли их с помощыо верных людей. Все листки «Союза борьбы» заканчивались призывом: «Да здравствует свобода!» В своих «Воспоминаниях» И.В.Бабушкин позднее напишет: «Листки произвели сильное действие, о них знали все рабочие...»2 В марте 1898 года «Союз борьбы» выпустил листовку, призывающую рабочих завода Гантке бороться за улучшение своего экономического положения.
        И.В.Бабушкин стремился найти среди рабочих хорошего организатора, который бы со временем возглавил рабочее движение. Таким организатором стал его ученик, токарь Брянского завода Г.И.Петровский.
        Деятельность екатеринославского «Союза борьбы» была направлена на подготовку к созданию революционной рабочей партии. Ко дню открытия I съезда РСДРП екатеринославский «Союз борьбы» превратился в большую силу общероссийского значения. После I съезда в мае 1898 года «Союз борьбы» был преобразован в Екатеринославский комитет РСДРП. С созданием комитета рабочее движение на екатеринославских предприятиях, в том числе и во «Франко-русских мастерских» приобретает еще более широкий размах, ярко выраженную политическую окраску.
        В эти годы на долю рабочих выпали тяжелые невзгоды и испытания. В 1899 году разразился мировой экономический кризис, глубоко потрясший основы российского капитализма. Многие предприятия в Екатеринославе были закрыты, тысячи рабочих выброшены за заводские ворота.
        Французские дельцы, являвшиеся по существу полновластными владельцами «Франко-русских мастерских», чувствовали себя, как и многие другие иностранные предприниматели, не совсем спокойно. Они видели, что в России нарастает мощ­ный революционный подъем и, опасаясь за судьбу своих капиталов, почти прекратили вложение их в предприятие. Поэтому производство не только не развивалось, а наоборот, сокращалось. Естественно, завод не мог выстоять в период кризиса.
        После шести лет работы в 1901 году вагоностроительный прекратил свое существование. Свыше 900 рабочих пополнили огромную армию безработных Екатеринослава. Кому повезло - перешли на другие предприятия.
        На долгие годы обезлюднел, опустел завод. В цехах ржавело оборудование, приходили в негодность производственные помещения. На всей обширной территории разрастались непроходимые бурьяны.
        Так продолжалось восемь лет. А в начале 1909 года к завалившейся заводской проходной подкатил шикарный фаэтон, запряженный парой резвых рысаков. Из фаэтона вышло три пассажира, среди которых один выделялся властными манерами. Разговаривая между собой по-немецки, они долго бродили из цеха в цех, внимательно всё осматривали.
        Властным господином был немец Гантке. Еще в 1890 году его акционерное общество открыло по соседству с Брянкой гвоздильный завод. К 1903 году там действовало семь цехов, которые выпускали до 900 тысяч пудов гвоздей, болтов и проволоки ежегодно.
        В 1905 году рабочие гвоздильного завода плечом к плечу с брянцами сражались на баррикадах Чечелевки. После поражения революции иностранные капиталы вновь широкой рекой потекли в Россию. В 1909 году начался промышленный подъем. В Екатеринославе вырастали новые предприятия, расширялись старые. Тесно становилось возле станции Горяиново и гвоздильному заводу. Тогда оборотистый делец Гантке облюбовал и за бесценок приобрел территорию «Франко-русских мастерских» и сразу же начал перемещать сюда с правого берега гвоздильный завод. Реконструкция и расширение предприятия велись в лихорадочном темпе. В конце 1909 года гулко застрекотали гвоздильные станки, заклубился черный дым над «костылкой» (цех по производству костылей для крепления железнодорожной колеи). Завод вступил в строй.
        С переездом в Нижнеднепровск сменилась заводская вывеска. Он стал именоваться не гвоздильным, а заводом «Общества русской железоделательной промышленности». Однако полновластными хозяевами предприятия являлись немцы во главе с Гантке.
        В то время завод занимал территорию немногим более десяти гектаров. На этой площади располагались цехи: проволочный с травильными и оцинковальным отделениями, прессовый, гвоздильный, костыльный, кузнечно-штамповальный, яшично-бондарный и другие. Внутризаводской транспорт располагал двумя паровозами, несколькими вагонами и двумятремя десятками вагонеток. Слабыми были и энергетические ресурсы предприятия. Болторезный и прессовый цехи питал энергией локомобиль мощностью 350 лошадиных сил. Проволочный и штамповальный цехи имели паровые машины, которые приводили в действие механизмы цехов.
        Техническая и энергетическая вооруженность предприятия была явно недостаточной. И все же в первый год работы на новом месте завод увеличил производство. Достигнуто это было за счет расширения производственных площадей, организации специальных отделений и участков, а главное - за счет усиления эксплуатации рабочих. В своем стремлении к максимальной интенсификации труда акционеры Гантке не знали пределов. Здоровье человека для них не имело значения: за воротами было всегда сколько угодно рабочих рук.
        В июле 1910 года в Екатеринославе открылась Южно-русская промышленная сельскохозяйственная и кустарная выставка. На ней был представлен и завод Гантке. Выставка послужила хорошей рекламой его продукции. Спрос на нее начал быстро расти. Чтобы выполнить все заказы и получить побольше прибыли, необходимо было обеспечить дальнейшее развитие производства. С этой целью в 1911 году началась новая реконструкция предприятия. Еще шире раздвинуло оно свои границы. Часть старого, изношенного оборудования заменялась новым, более совершенным. Вступили в строй котельная, электростанция. Несколько позже был построен механический цех.
        Предприниматель и его компаньоны отлично сознавали необходимость лучшего оснащения предприятия техникой, но тем не менее шли на это неохотно. Выгодней считали широкое использование ручного труда. В результате уровень механизации на заводе оставался по-прежнему крайне низким, подавляющее большинство производственных процессов выполнялось вручную. Таким образом, владельцы завода, как и другие капиталисты, сознательно тормозили развитие техники, обрекая промышленность страны на отсталость.
        Нескончаемым потоком текли в сейфы Гантке барыши. А ему все казалось мало. Давно уже со звериной завистью поглядывал этот предприниматель на преуспевающих бельгийских капиталистов братьев Шодуар, сколотивших себе на трех екатеринославских заводах огромный капитал. Особенно большую прибыль имели те от производства труб. Почему бы не заставить их потесниться на трубном рынке?
        Этот вопрос не давал покоя Гантке и его компаньонам. И вот уже принято решение организовать производство труб. Вскоре из Германии поступила трубопрокатная установка «Бридэ», которая имела два стана для производства цельнокатаных труб диаметром от 4 до 13,5 дюйма. Приобретена была в Германии и установка «Маннесман», состоящая из двух станов. Однако один из этих станов так на завод и не прибыл - помешала начавшаяся в 1914 году первая мировая война.
        Строительство трубопрокатного цеха началось в 1911 году, и в 1913 году первая очередь его вступила в строй. За год было выпущено 3 тысячи тонн труб. И хотя требовалось еще очень много сделать в соответствии с проектом, дальнейшее сооружение цеха, однако, велось очень медленно. У немецких хозяев завода вдруг как-то пропал интерес к этой стройке. Объяснялось всё просто: между Россией и Германией отношения крайне обострились. Запахло войной. Конечно же, в таких условиях дальнейшее развитие промышленности России было не в интересах немецких предпринимателей, обосновавшихся здесь. Они старались всеми средствами не допустить усиления военно-промышленного потенциала России. Именно тогда Германия начала задерживать, а затем, в конечном счете, сорвала поставку для трубного цеха второго стана «Маннесман» и некоторого другого оборудования. Строительство цеха так и не было закончено. Работал он далеко не на полную мощность.

Закалялись в классовых боях

        1911-1914 годы считались годами наибольшего процве­тания предприятия Гантке. В то время на заводе работало до двух тысяч человек. Рабочий день длился 11-12 часов и отличался исключительно высоким напряжением. Мастера и надсмотрщики заставляли рабочих выкладывать все свои силы. Об охране труда и технике безопасности никто не бес­покоился. Ежедневные несчастные случаи считались обычным явлением. Никаких бытовых помещений (столовых, душевых, шкафов для одежды) в цехах не существовало.
        Жил заводской люд в основном в Султановке (ныне поселок имени Клочко) в приземистых мазанках, крытых соломой или камышом, с подслеповатыми оконцами, с сырой глиняной доливкой вместо полов. Многие даже и такого жилья не имели, ютились с семьями по частным уголкам,
        Непосильный был труд на заводе, тем не менее у проходной с утра до вечера толпилось много горемык, жаждущих получить хотя бы какую-нибудь работу. Однако это удавалось не каждому. Подозреваемых в участии в революции 1905-1907 годов или сочувствовавших ей не принимали. И все же, как ни старались полицейские, некоторым активным участникам революции удалось пройти сквозь их сети. В числе таких был и З.И.Серадский, проработавший затем на заводе более полувека.
        Суровую школу жизни прошел этот человек. В 1903 году четырнадцатилетним подростком поступил он в паровозное депо Екатеринослава учеником слесаря. Вскоре здесь он близко сошелся с большевиками, начал посещать марксистский кружок. В октябре 1905 года, когда екатеринославский пролетариат поднялся па вооруженную борьбу с царизмом, семнадцатилетний слесарь без колебаний стал под знамя революции. Участвовал в демонстрациях, в сооружении баррикад на Брянской площади, на Чечелевке, отчаянно дрался с казаками и полицией.
        За участие в революции царская охранка в 1907 и 1908 го­дах дважды арестовывала З.И.Серадского. Но он сумел запутать следствие так, что в конце концов жандармам пришлось его освободить.
        В декабре 1909 года Зиновию Ивановичу удалось устроиться на завод Гантке слесарем кузнечно-штамповального цеха. И здесь, несмотря на кровавый разгул столыпинской реакции, он вместе с передовыми рабочими активно продолжал революционную деятельность.
        Летом 1910 года администрация решила уменьшить заработную плату рабочим участка горячей штамповки. У штамповщиков это вызвало решительный протест. Они забастовали. В числе, активных организаторов забастовки был З.И.Серадский. Он ходил в другие цехи, призывал рабочих поддержать штамповщиков. Волнение начало охватывать весь завод. И администрация отступила, не решившись сократить зарплату штамповщикам.
        Участвовал Зиновий Иванович и в организации маевки, которая состоялась в 1912 году в Сахалинском лесу на берегу Днепра. А в ночь на 1 мая он повесил на одной из заводских труб красное знамя.
        Снова арест. Всё вспомнили царские сатрапы молодому слесарю. Военный суд приговорил его к четырем годам каторжных работ с последующим пожизненным поселением в Сибири. В 1914 году З.И.Серадский этапом был отправлен в Иркутскую губернию, в глухую таежную деревушку Подкаменка.
        Несмотря на суровые репрессии, ряды борцов росли и крепли. В 1911 году на завод поступили члены РСДРП Михаил Рысин, Ефрем Казаков, Иван Самсонов, Бронислав Ганциевский и другие. Каждый из них имел за плечами большой опыт политической борьбы.
        Весной 1912 года начальник охранного отделения Екатеринослава сообщал в вышестоящие инстанции о том, что на заводе Гантке существует партийная группа большевиков из пяти человек. Во главе ее стоит Михаил Рысин. Полицейские ищейки прилагали немало усилий к тому, чтобы раскрыть и ликвидировать эту группу. Однако долгое время это им не удавалось. Участники группы были опытными конспираторами, умело сочетали легальные и нелегальные формы революционной борьбы.
        Влияние большевиков на заводе всё больше возрастает. Всё смелее и настойчивее рабочие выступают против гнета самодержавия и капиталистической эксплуатации. Свой решительный, гневный протест царскому правительству по поводу расстрела шахтеров на Ленских золотых приисках рабочие завода выразили забастовкой 14 апреля 1912 года. Первыми прекратили работу свыше 100 человек прессового цеха. К ним присоединились рабочие других цехов. Это было первое массовое организованное выступление трудящихся предприятия, носившее ярко выраженный революционный ха­рактер.
        Заметной страницей в истории революционного движения на предприятии вошел день 1 мая 1912 года. Накануне члены заводской большевистской группы М.Рысин, Е.Казаков, Б.Ганциевский, И.Самсонов побывали в цехах, рассказывали рабочим о международном пролетарском празднике, призывали отметить Первомай массовой забастовкой. Призыв большевиков находил у всех дружную поддержку.
        Ранним утром следующего дня, подходя к проходной, рабочие увидели над некоторыми заводскими зданиями красные флаги. Бурной, говорливой рекой расходились рабочие по цехам. Прозвучал зычный бас гудка, возвещая о начале смены, но к работе никто не приступил. Забегали мастера, засуетилось цеховое начальство. Вначале угрозами, потом уговорами и посулами пытались они заставить всех взяться за дело. Но всё было напрасно. На них никто не обращал внимания.
        Построившись в колонны, рабочие организованно направились на площадь к проходной. К восьми часам здесь собралось около 1200 человек. Звучат революционные песни, выступают ораторы. Люди взволнованно говорят о пролетарской солидарности, о своих насущных нуждах. Мимо, стараясь Держаться подальше, торопливо идут в заводоуправление служащие. На лицах их смятение, испуг. В их адрес звучат язвительные насмешки. Появляется пристав с небольшим нарядом полиции. Указывая на красные флаги над цехами, он рычит:
        — Снять! Всем немедленно разойтись по рабочим местам!
        В ответ несутся грозный рокот негодования, едкие насмешки. Пристав еще что-то кричит, свирепо грозит кулаками и... поспешно убегает за проходную. За ним, боязливо озираясь, уходят полицейские. А площадь бурлит. Кто-то предложил связаться с другими предприятиями Нижпеднепровска. И вот уже более 300 посланцев бастующих направляются на другие предприятия с тем, чтобы и там организовать забастовки. Однако осуществить это не удалось, так как все проходы были уже перекрыты казаками и полицией. Но забастовка продолжалась весь день. На территорию завода полицейские не решались сунуться. Так рабочие завода отметили 1 Мая 1912 года.
        Вскоре большевики начали готовить па заводе новую экономическую забастовку. В это дело они вовлекли широкий круг трудящихся. В цехах вырабатывались требования к администрации, составлялся план проведения забастовки. Работа эта велась скрыто от начальства. Начало забастовки было намечено на 26 мая. Однако полиция пронюхала об этом и в ночь на 25 мая организаторы забастовки М.Рысин, Е.Казаков, Б.Ганциевский и И.Самсонов были арестованы. Это могло лишь отсрочить, но отнюдь не сорвать выступление рабочих. Забастовка состоялась двумя днями позже - 28 мая.
        Рано утром в назначенный час рабочие всех цехов - свыше 1200 человек - дружно пришли к заводоуправлению на митинг. Здесь они предъявили администрации требования, главными из которых было: освободить арестованных товарищей и допустить их к работе на свои места. Таким образом к ранее выработанным экономическим требованиям добавились и политические.
        Администрация завода обещала в течение одного-двух дней рассмотреть их все и дать ответ. Одновременно предла­галось всем возобновить работу. Но этого никто не сделал. Завод полностью остановился.
        30 мая администрация объявила свое решение. Мелкие требования она соглашалась удовлетворить, часть отклонила, а на некоторые были даны половинчатые, неопределенные ответы. Так, например, сообщалось, что «вежливое обращение с рабочими вменялось мастерам до сих пор и также будет вменяться впредь», «Рукомойники и бачки с кипяченой водой будут устроены там, где окажется в них необходимость».
        По поводу освобождения арестованных администрация заявила, что это зависит не от нее, а от жандармских и полицейских властей. При этом рабочие предупреждались, что если завтра, 31 мая, они не выйдут на работу, то на основании § 105 «Правил о прекращении и расторжении договора о найме» всем будет выдан расчет за неявку на работу более трех дней кряду, и завод будет закрыт на неопределенное время.
        Несмотря на угрозу, к работе никто не приступил. Сообщая начальнику губернского жандармского управления о продолжающейся забастовке, администрация подчеркивала, что экономические требования сами по себе маловажны и рабочие выражают возможность отказа или отсрочки их выполнения в том случае, если будут освобождены арестованные товарищи.
        4 июня на заводе было вывешено объявление, в котором говорилось, что администрация разрешает тем, кто согласен возобновить работу на условиях, данных 30 мая, приступить к ней 5 июня в 7 часов утра. Неявнвшимся к 7 июня будет выдаваться расчет.
        Несмотря на то, что потеря места в то время считалась бедствием, люди держались стойко. 5 июня к работе никто не приступил, а 7-го при соблюдении полного порядка и спокойствия все получали окончательный расчет. Забастовка продолжалась 20 дней. После нее прием на завод оформлялся заново.
        Активным участникам забастовки пришлось подолгу скрываться от полиции. Организаторы забастовки М.Рысин и Е.Казаков были сосланы в Туруханский край под гласный надзор полиции на три года, а Б.Ганциевский и И.Самсонов долго содержались в Екатеринославской тюрьме.

Грозовые годы

        На примере завода стало ясно видно, как тактика революционной борьбы большевиков одерживает верх над соглашательской политикой меньшевиков, ликвидаторов, отзовистов, украинских буржуазных националистов.
        Ни репрессии, ни многочисленные аресты и ссылки не могли сломить волю трудящихся, поднимавшихся на битву за свои права. В партию шло новое пополнение из числа сознательных, по-боевому настроенных молодых людей. Именно в тот период активно включились в революционное движение и вскоре стали признанными вожаками трудящихся Нижне-Днепровска Дмитрий Лебедь, Петр Воронцов, Владимир Клочко, Гавриил Баглей, Петр Солонуха и другие. Они составили руководящее ядро большевистской организации района. Работали в вагоноремонтных мастерских, но их хорошо знали и считали своими на других предприятиях левобережья, в том числе и на заводе Гантке.
        Бурный водоворот политической жизни всё больше захватывал рабочих завода. И хотя после апрельско-майских стачек полиция нанесла заводской группе большевиков существенный удар, она уже не могла затормозить деятельность группы, тем более ликвидировать ее.
        Летом 1912 года по заданию Екатеринославской партийной организации для революционной работы на завод поступил Владимир Хлебодаров. Тогда ему едва минуло 20 лет. Но это был стойкий боец партии. С юных лет он крепко подружился с известным екатеринославским большевиком Д.Лебедем и прошел у него большую школу революционной закалки.
        Немало сделали для сплочения рабочих, повышения их революционного духа прибывший из Петрограда большевик Н.Авилов, а также С.Степаненко, И. Быков, П. Медведь, С.Шебельников, Е.Клочко, Г.Мирошниченко, А.Кашевский, В.Каптуров, Н.Фоменко и другие товарищи. Формально некоторые из них тогда не состояли в партии, но сама жизнь вела их к большевикам.
        Огромную роль в повышении боеспособности заводской партийной ячейки и дальнейшем подъеме революционного движения сыграла родившаяся в мае 1912 года массовая ежедневная большевистская газета «Правда». Хотя она и считалась легальной газетой, но чтение ее было связано с определенным риском. Полицейские и администрация всячески преследовали тех, кто осмеливался взять в руки «крамольный» газетный лист. Таких выставляли за ворота с «волчьим билетом». Еще большие неприятности грозили распространителям газеты. Но ничто не могло воспрепятствовать проникновению «Правды» на завод. Е.Клочко, распространявший «Правду» по поручению своего брата В.Клочко, вспоминает:
        «Чтобы понять и почувствовать тот глубокий интерес, который проявляли рабочие к «Правде», надо было видеть, с каким нетерпением ожидали они появление каждого номера ее. В цехах имелись свои распространители газеты из членов заводской партийной ячейки и ее актива. Каждое утро, как только они появлялись в цехе, к ним подходили товарищи и тихо, чтобы не слышали посторонние уши, спрашивали:
        — Есть свежий номер?
        Радостью зажигались глаза рабочего, когда он получал газету. Бережно спрятав ее, торопился в какой-нибудь дальний уголок и там углублялся в чтение. Затем, как по живой цепочке, газета шла из рук в руки по всему цеху. Неграмотным читали вслух. Делалось это с большой предосторож­ностью - один читал, другие внимательно следили за тем, чтобы паче чаяния не нагрянуло начальство. А после смены часто собирались группами то ли у кого на дому, то ли в густых зарослях лозняка на кучугурах за заводом и там обсуждали прочитанное».
        Появился в Заднепровье и свой корреспондент «Правды» - Петр Воронцов. Он часто встречался с рабочими завода Гантке. В беседах с ними черпал много интересных и важных тем. Люди радовались, когда получали газету и находили в ней мысли, которые высказывали сами. Только теперь эти мысли были выражены четче, получали свое дальнейшее развитие.
        — Гляди-ка, - восторгались рабочие, - написано то, о чем мы тут толковали. Но как всё ясно и понятно. Вот это по-нашему!
        И, естественно, рабочие завода, как и трудовой люд всей страны, всемерно поддерживали свою газету. За счет отчислений от зарплаты они регулярно проводили групповые денежные сборы в «железный фонд» «Правды».
        Встревоженное подъемом революционного движения царское правительство вынуждено было идти на некоторые уступки трудящимся. В июне 1912 года оно издало закон о больничных кассах. Закон этот не мог удовлетворить нужды рабочих в социальном страховании, однако он давал некоторые права. Власти вынуждены были разрешать собрания рабочих для обсуждения проектов устава, выборов уполномоченных и правлений больничных касс. А это в то время немало значило для дальнейшего усиления политической и организаторской работы среди трудящихся. Поэтому больше вики стремились завоевать эти легальные рабочие организации, сделать их своими опорными пунктами революционного движения.
        Так действовала и партийная ячейка завода Гантке. И действовала весьма успешно. Рабочие полностью разделяли политику и тактику большевиков. На собраниях в цехах, где избирались уполномоченные и правление больничных касс, дружно высказывались за кандидатов, предложенных партийной ячейкой. Они пользовались непререкаемым авторитетом среди рабочих.
        Вспоминая о деятельности заводской больничной кассы, бывший член ревизионной комиссии И.Кашевский рассказывает:
        «Возглавляемая большевиками больничная касса по-настоящему защищала интересы рабочих. Принципиальные, деловые товарищи собрались в ее правлении - большевики С.Степаненко, Н.Авилов, В.Хлебодаров и другие. Они всегда решительно выступали против произвола начальства. Не раз у них происходили серьезные конфликты с мастерами и представителями администрации. И начальство предпочитало лучше не связываться с ними, зная, что такие не отступят, не пойдут ни на какие сделки, если дело касается интересов рабочего человека».
        Для многих рабочих заводская больничная касса стала школой политического воспитания, подготовкой к активной революционной борьбе. А накал этой борьбы непрерывно нарастал.
        В марте 1913 года на ряде больших предприятий Украины прокатилась волна крупных политических и экономических стачек. Только на заводе Гантке в забастовке участвовало 2000 человек.
        Большую помощь партийным комитетам и ячейкам ока­зал член IV Государственной думы видный революционер Г.И.Петровский. Он побывал во многих организациях, провёл там нелегальные собрания, на которых обсуждались и решались важнейшие вопросы организаторской и политической работы. Одно из таких собраний состоялось 15 августа 1913 года в Нижнеднепровске, в лесу рядом с поселком Сахалин. На глухой, затерявшейся среди зарослей кустарников и деревьев полянке собрались представители Заводского района и Заднепровья. От большевиков завода Гантке при­сутствовал некто Игнат (к сожалению, установить, кому принадлежала эта кличка, пока не удалось).
        Г.И.Петровский сделал доклад о деятельности думской большевистской фракции, рассказал об опыте революционной борьбы трудящихся других городов. Затем началось обсуждение вопроса о совершенствовании форм и методов работы партийных организаций в условиях нарастающего революционного подъема. Требовалось также разработать конкретный план действий. Оказалось, однако, что представители ряда заводов не были готовы к решению такой задачи. Поэтому договорились встретиться через три дня на Зеленом острове. Этого требовала конспирация: дважды в одном месте не собираться.
        В намеченный день участники собрания начали собираться к острову. Собирались так, чтобы не привлечь постороннего внимания. Одни несли рыбачьи снасти. В руках других были корзинки и узелки с провизией - словно шли на пляж. А в это время на берегу Днепра, изнывая от зноя, лениво бродили какие-то подозрительные типы, присматриваясь к каждому, кто проходил мимо. Подпольщики догадались: филеры. Что-то, видно, пронюхали жандармские ищейки.
        Вовремя успели предупредить об опасности Г.И.Петровского и тут же приняли решение: собрание не откладывать, провести его на старом месте - в лесу, возле поселка Сахалин. По одному, стараясь не навести на след сыщиков, спешили подпольщики на знакомую глухую полянку.
        Собрание с участием Г.И.Петровского состоялось. Теперь была внесена полная ясность во все вопросы, обсуждение которых прежде было отложено. От большевиков завода Гантке на этот раз на собрании присутствовал Василий Каптуров. С нетерпением ожидали его Андрей Скряга, Федор Волков, Филипп Машкевич. Едва Василий переступил порог, они забросали его вопросами.
        — Как прошло собрание? Что решили? Рассказывай да быстрее!
        И Василий начал рассказывать. Незаметно летит время. Вот и ночь наступила уже, а друзья всё не расходятся. Свет в горенке не зажигают. Беседуют при лунном освещении. Было уже за полночь, когда в дверь загромыхали.
        — Открывай, полиция!
        Бросились друзья Каптурова к окнам, да, оказа­лось, не уйти уже. Вокруг дома зловещими тенями маячила стража. С шумом и бранью ворвались полицейские в комнату. Зажгли свет. Пристально оглядев всех, офицер криво усмехнулся.
        — Сборище, значит, устроили? Взять их!
        Перевернув всё вверх дном, полицейские ничего крамольного не нашли. Уже хотели уходить, как вдруг офицер подобрал с пола небольшой клочок бумаги - денежный перевод. Он удивленно уставился на Каптурова.
        — Вот, оказывается, с кем ты якшаешься. Да за одно это тебе несдобровать!
        Сообщая в вышестоящие инстанции об аресте Каптурова и его товарищей, пристав Амур-Нижнеднепровска указывал, что «...при обыске квартиры Каптурова найден денежный перевод на пять рублей на имя известного революционера, политического заключенного К.Е.Ворошилова, находящегося в ссылке в Пермской губернии. Каптуров, видимо, поддерживает с ним связь»3.
        В ту ночь были арестованы некоторые другие участники собрания в Сахалинском лесу.
        Царская охранка обрушивает на рабочих Екатеринослава, и, в первую очередь на большевистские организации, всё более яростные удары. Но революционное движение продолжает нарастать.
        Заднепровский комитет, руководимый В.Клочко, П.Воронцовым, Г.Баглеем, объединял ячейки и группы вагонных мастерских, заводов Гантке, Шодуар, товарищества «Штампование» и другие.
        Заднепровская организация через Н.К.Крупскую держала связь с ЦК РСДРП и лично с В.И.Лениным. В марте-апреле 1914 года напряженная и упорная работа большевиков по объединению районных партийных организаций увенчалась успехом. Был создан Екатеринославский комитет РСДРП (б). Работой его непосредственно руководил член Российского бюро Центрального Комитета партии Г.И.Петровский. С образованием Екатеринославского комитета РСДРП (б) деятельность районных и заводских партийных организаций становится более организованной, целенаправленной.

Война — войне

        В первый день августа 1914 года русско-германская и русско-австрийская границы опоясались огнем - полилась кровь рабочих и крестьян, одетых в солдатские шинели. Разразилась мировая империалистическая война.
        Партия большевиков во главе с В.И.Лениным повела решительную борьбу против империалистической войны и международного социал-шовинизма, за превращение империалистической войны в войну гражданскую. Под лозунгами большевиков, под руководством большевиков в условиях войны и вели свою дальнейшую революционную борьбу рабочие завода Гантке.
        Война внесла серьезные изменения в структуру управления и производственную деятельность завода. С началом войны царское правительство секвестировало завод как имущество граждан воюющей враждебной стороны. Администрация, инженерно-технический персонал, состоявшие в основном из немцев, были удалены из завода. Их места заняли местные специалисты и служащие, а затем частично поляки и латыши, эвакуированные из западных губерний. В трудовой коллектив влилось также немало польских и латышских пролетариев, что в значительной степени содействовало развитию и укреплению у рабочих чувства интернациональной дружбы.
        В связи с войной завод перешел на выпуск продукции военного значения. В цехах изготовлялись ножницы для резки проволочных заграждений, шрапнельные стаканы и медные детали для снарядов, ручные гранаты. Заказы на продукцию значительно увеличились и, чтобы обеспечить их выполнение, завод начал работать в две смены. В 1914-1915 году было выпущено 32125 тонн изделий. Это был самый высокий уровень производства в дореволюционный период. В ту пору на заводе насчитывалось около 3000 человек. Эксплуатация рабочих предприятия в связи с войной резко усилилась. Часто администрация навязывала рабочим дополнительные часы «оборонной» работы.
        Сотни рабочих завода в первые же дни войны были отправлены на фронт, администрация постаралась избавиться от неблагонадежных, от всех тех, кто проявлял строптивость и чем-то не угодил начальству, кто не ходил в церковь и не верил в бога. Вместо ушедших на фронт на завод принимались женщины и подростки. С ними начальство чувствовало себя спокойней.
        Использовав военную обстановку, царское правительство обрушило на большевиков жесточайшие репрессии. Многие видные деятели партии оказались в тюрьме или в ссылке. Газета «Правда» была закрыта, профсоюзы распущены. Поредели ряды и заводской партийной ячейки, ее активистов и сторонников.
        В неимоверно трудных условиях разгула реакции и глубокого подполья приходилось работать большевикам. И все же заводская партийная ячейка жила, действовала, настойчиво проводя агитацию среди рабочих против империалистической воины и самодержавия, ковала новые кадры пролетарских революционеров.
        А война всё острее давала о себе знать. Крайне плохое снабжение углем и металлом вызвало серьезные перебои в работе завода, снизилось его производство. К тому же в 1914 году здесь произошел большой пожар. Очевидцы рассказывают, что в течение двух-трех суток над заводом полыхало огромное зарево, черными клубами вился дым. Почти полностью сгорели проволочно-гвоздильный н болто-костыльный цехи. Серьезно пострадали и другие цехи и службы предприятия. Причиной пожара была беспечность заводского начальства, которое в погоне за высокими прибылями совершенно не уделяло внимания противопожарной охране. Восстановление сгоревших цехов длилось около года. Но и после того, как они вступили в строй, темпы работы предприятия в связи с военной разрухой продолжали неумолимо падать: в 1917 году производство сократилось почти в два раза по сравнению с 1915 годом.
        Хозяйственная разруха привела в 1916 году к обострению продовольственного кризиса. В Екатеринославе, как и во многих других промышленных городах и губерниях России, была введена карточная система на продукты питания. Рабочему выдавался в день фунт хлеба, членам его семьи — половина, три четверти фунта. Мясо, масло, сахар стали почти недо­ступны. Повсеместно росли возмущение и недовольство широких масс трудящихся. Империалистическая война, в которой царское правительство и буржуазия видели спасение от революции, еще больше обострила классовые противоречия и ускорила назревание революции. Усиливается стачечное движение, заметно упавшее в начале войны. Активно ведут борьбу рабочие завода Гантке. Начиная со второй половины 1916 года они часто проводят забастовки.
        20 июля произошла забастовка в кузнечном цехе. Ее организаторами были прессовщики костылей Ф.Сторубель, М.Белый, М.Ульяченок, И.Фургаль, К.Завадский, Д.Смирный, А.Трегуб, Ф.Загубыбатько, С.Катруца, А.Шкудов, И.Кравец, А.Носатенко, Г.Мороз и другие.
        Через месяц, 17 августа, забастовали рабочие механического цеха, изготовляющие ножницы для резки проволочных заграждений. Они потребовали от администрации повысить расценки на сдельную работу.
        На завод прибыл губернский инспектор. Однако и он не смог убедить забастовавших. Тогда администрация вывесила объявление: «Принимая во внимание, что изготовление ножниц на нашем заводе является весьма важным и необходимым для целей государственной обороны и что всякая остановка или задержка в производстве их крайне вредно отражается на интересах обороны, заводоуправление доводит до сведения рабочих, что тому из них, кто не приступит к работе 19 августа, будет выдан расчет. Причем, документы военнообязанных, как потерявших право на отсрочку по призыву в войска, будут немедленно препровождены в Новомосковский уезд воинскому начальству. В силу соответствующего распоряжения ему будут указаны причины расчета»4.
        Среди забастовавших подавляющее большинство было военнообязанных. Тем не менее прямая угроза отправки на фронт не подействовала на них, не сломила их волю. В забастовке участвовало свыше 100 рабочих механического цеха. Организаторами стачки были Т.Омельченко и С.Писецкий. Хотя забастовщики и не добились удовлетворения своих требований, но и администрации пришлось уступить, так как был получен большой заказ на ножницы, а квалифицированных рабочих не хватало. Поэтому никто из бастовавших не был уволен, никого не отправили на фронт. Это можно было расценить как победу.
        Через восемь дней, 23 августа, на заводе забастовали рабочие паросилового цеха. Они потребовали увеличения зарплаты. Инициаторами забастовки были П.Коваль и П.Ша­лимов.
        Затянувшаяся война требовала всё новых и новых солдат. В армию были отправлены многие квалифицированные рабочие. Их заменяли подростки. В 1916 году на завод поступили Г.Чернорот, М.Сафронович, П.Головня, И.Гаращенко, Ф.Золотницкий, В.Лопатченко, Т.Шпильчук. По примеру старших товарищей они сразу же приобщались к борьбе. Вспоминая те времена, М.Сафронович рассказывает:
        «Работать нам, подросткам, тогда приходилось по 12 часов в сутки, в тесных, непроветриваемых цехах. Валились с ног от усталости. И за каторжный труд платили гроши, значительно меньше, чем взрослым рабочим. Нищенской зарплаты не хватало даже на пропитание. Однажды, придя вечером в трубный цех на смену, мы увидели наклеенный на дверях приказ о снижении расценок. Чаша нашего терпения переполнилась.
        — Бросай работу, ребята! - крикнул кто-то из моих сверстников.
        Все дружно поддержали его.
        Приняв решение бастовать, мы испортили на участке освещение и сами разошлись по цеху, призывали рабочих поддер­жать нас. Утром явились наши сменщики. Узнав о забастовке, они решили примкнуть к ней. После гудка никто из них не приступил к работе. Вскоре на участке появился старший мастер Якович. Оглядев всех сумрачным взглядом, он со злостью напустился на нас.
        — Молокососы... И они туда же - бунтовать! Я вам покажу! Живо все на работу!
        Молодые рабочие, насупившись, молча слушали. А потом будто их взорвало: зашумели, заволновались.
        — Работать не будем, пока не восстановите старые расценки, - заявил я.
        Мастер снова разразился грубой бранью, ударил меня кулаком в лицо. Ребята, заслоняя меня, шагнули вперед. В глазах их горела отчаянная решимость.
        Якович понял - дела плохи. Выкрикивая угрозы и проклятия, попятился и под свист и насмешки бросился бежать.
        Забастовка продолжалась. На нашу сторону стали старые рабочие. В конце концов нам обещали сохранить расценки. Эта первая победа влила в нас веру в свои силы, укрепила волю к борьбе».
        Стачечное движение росло и ширилось. Во второй половине 1916 года не было месяца, чтобы в цехах не бастовали. Рабочие всё чаще прямо говорили:
        — Настал час решительных действий. Пора браться за оружие!